Король в моем плену  - Стелла Вайнштейн

— Тридцать дней пробегут, и уже к зимнему празднику будете вместе вокруг костра танцевать и подарками обмениваться. А весною свадьба, которая войдет в легенды! — Блондинка восторженно вздохнула, приложив ладони к алеющим щекам. — Слышала от придворного менестреля, что уже складывают предания о том, как отважный король спасает раненую возлюбленную ценой свободы…

Катрин всхлипнула, отчего показалась особо трогательной в своем горе.

— Каждый день в разлуке тянется, словно век. Ах, милые подруги, не хочу омрачать ваш вечер. Сегодня праздник драгоценной госпожи, поспешите к ней скорей и попросите простить меня за отсутствие.

Блондинка широко раскрыла глаза и прижала кулак ко рту. Брюнетка отвела глаза, теребя край ленты на платье.

— Пойдем же скорей, милая Катрин. Негоже сидеть взаперти во время праздника в честь дня рождения принцессы. — В голосе брюнетки послышались стальные нотки. — Она самолично послала за тобою.

— Прояви выдержку. — Блондинка заключила Катрин в душащие объятия. — Ты сама учила нас, что настоящая леди никогда не позволит истинным чувствам стать достоянием сплетниц.

Катрин обвела подруг широко раскрытыми изумрудными глазами, полными слез. Тихим прерывающимся голосом прошептала:

— Понимаю, что должна быть сильной, ради него… Мое поведение должно быть безупречным, и я вовсе не желаю вызвать недовольство ее высочества. Ничего не могу поделать, мне претят танцы и музыка, когда сердце разрывается от тревоги за любимого…

Последовали бурные уверения в том, что Катрин не оставят ни на шаг, и постепенно она дала увести себя за дверь. Благо и прическа, и платье, и макияж были в идеальном состоянии для королевского праздника.

Еще долго я сидела, нахохлившись, на подоконнике. Не могла найти сил для обратного полета, словно перья в птичьем облике слиплись от приторного сиропа.

Меня нельзя назвать экспертом в поведении дворян, скорее наоборот, все-таки я дитя другого мира. Илстин не слишком много времени уделял этикету, говоря, что большинство странностей поведения окружающие будут списывать на присущую ведьмам эксцентричность.

Увиденная сцена вызывала отторжение на уровне животных инстинктов. Может, это бушевала ревность, заставляя выискивать у совершенной соперницы несуществующие недостатки? Ничего нет плохого в том, что она красилась перед важным приемом. В конце концов, Рейсвальд жив и здоров, вернется, отслужив месяц у ведьмы. Подобные прецеденты были и раньше, в Эйде колдунам позволено абсолютно все, благо они не претендуют на власть. Зато правителям, находящимся в хороших отношениях с магами, перепадают сокровища из числа четырнадцати артефактов. Охотников на них немало, артефакты частенько решали исходы войн, мирные соглашения и благоденствие государств.

Катрин простительно не горевать по отсутствующему жениху. Месяц — это далеко не вечность, мне ли не знать, как быстро могут пролететь тридцать дней?

Но зачем демонстрировать подругам показную скорбь? Зачем разыгрывать нежелание идти на празднество, к которому тщательно готовилась? Что за интрига плетется в головке столь юного существа, которому и двадцати не исполнилось?

Если откровенно, тяжко на душе было еще и потому, что один вид Катрин вызывал тошноту и протест. Фальшь являлась сильнейшим отталкивающим зельем, я не терпела ее ни в одном из приближенных. Если Рейсвальду она по душе, то нам точно не по пути.

Хотя куда это меня завели шальные мысли? Неужели я придумала себе славную сказочку, в которой ведьма и король наслаждаются счастливой жизнью до заката времен?

Фальшь — одно из важнейших умений будущей королевы. Как мудро выразилась Катрин, истинные чувства становятся опасным оружием в руках врагов. В сопливой девчонке больше жизненного опыта, чем когда-либо будет у меня.

И еще одна мысль свербела в висках: каким образом дворца достигли слухи о договоре с Рейсвальдом? Катрин была без сознания, о деталях сделки слышать не могла, а значит, напрашивается очевидный вывод: в моем замке завелась крыса, докладывающая в Бретель о происходящем. Случись это вчера, я бы возмутилась предательством челяди, но после сегодняшнего суда вера в людей несколько померкла.

Взмахнув крыльями, я дала осенней свежести смыть неприятный налет от подслушанного разговора. Визит оказался весьма полезным, пусть пилюля и горька на вкус. Эту часть жизни Рейсвальда необходимо освоить, коли желаю понять его самого. Будет легче, если в определенный момент откроется, что славный король столь же прожженный интриган и лицедей, как его любимая. В таком случае давняя страсть потонет в озере разочарования. Вот единственный счастливый конец, на который приходится уповать незадачливой ведьме.

И все же когда я залетела в собственную спальню и увидела на кровати умиротворенно спящего короля, сердце забилось чаще. В груди затрепетал теплый радостный огонек. Приподняв одеяло, я скользнула в нагретую постель, стараясь не разбудить Рейсвальда лишним движением. Легла на расстоянии, чтобы не смущать ни его, ни себя. Долго смотрела на красивые черты, выискивая признаки испорченности, но нашла лишь складку между бровей да морщинки в уголках губ. Ни малейшего налета порока.

Ах, если бы волшебство помогло проникнуть в мысли Рейсвальда! Как бы я хотела узнать ответ на не дающий покоя вопрос: он столь покладист оттого, что я не противна ему, или отчаянно страшится за жизнь любимой?

Скорей второе, чем первое, но женское сердце бывает столь глупым, что ищет взаимности, не считаясь с фактами, указывающими на обратное. Рациональной стороне остается разочарованно вздохнуть, понадеявшись, что план сработает и любовь к Рейсвальду потихоньку сойдет на нет.

Утро Рейсвальд встретил отдохнувший, в приподнятом настроении. Определенно, воздух в ведьмином замке полезен для здоровья. Да и сама она оказалась не столь суровой хозяйкой, как старалась выглядеть поначалу. Впрочем, как бы ни хотелось расслабиться, следовало быть осторожным и потакать любым желаниям темнейшей госпожи. Рейс не собирался испытывать терпение бешеной ведьмы, поклявшись сделать все возможное для благополучия Катрин. Это не тяжело, особенно если требуют такую малость, как помощь в ведении учетной книги замка или вечерний массаж.

Отец Рейсвальда, король Биртвайльд, в течение долгих лет пропадал по вечерам. Крылатая повозка зависала около девяти вечера за окном королевских покоев, его величество ступал на позолоченную ступеньку, закрывал белоснежную дверцу и уносился вдаль. Возвращался лишь к полуночи, довольный и свежий. Не было секретом, что король наносил визиты западной ведьме Аривельде. Происходящее же на этих вечерних посиделках оставалось неизвестным. Биртвайльд правил долго, женился два раза и оба неудачно, всю жизнь отличался отменным здоровьем и до восьмидесяти лет выглядел на сорок. Умер он, когда Рейсвальду исполнился двадцать один год, вскоре после того, как Аривельда отошла в иной мир.

Если предположить, что отец Рейса отлучался для массажа, необходимого магам, то и для сына подобное занятие будет не зазорным. Только в следующий раз следует лучше контролировать отклик тела и эмоции от близости к привлекательному женскому телу. При наличии невесты негоже смотреть на других женщин.